Образец защитительной речи адвоката по ст. 139 УК РФ
Уважаемый суд, представитель государственного обвинения, присутствующие!
Закончено рассмотрение апелляционной жалобы на решение суда 1-й инстанции в отношении Ф. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 139 УК РФ — неза-конном проникновении в жилище потерпевших В.А и В.Н. (расположенного по адресу: совершенном против воли проживающих в нем лиц с применением насилия или с угрозой его применения).
В судебном заседании изучены показания потерпевших, свидетелей, подсудимого, письменные материалы настоящего уголовного дела.
Согласно требованиям ст.73 УПК РФ, при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию такие обстоятельства, как «…событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления, виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы… обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания…», т.е., фактически установление истины по уголовному делу. Обязанность установления истины по уголовному делу лежит на лице, осуществляющем предварительное расследование, а установить истину значит установить картину происшедшего события, максимально приближенную к объективной истине, что возможно лишь при полном, беспристрастном и всестороннем исследовании всех обстоятельств, имеющих значение для дела. значение для дела. Только тогда возможен правильный вывод о случившемся событии, правильное процессуальное решение.
Принципы всесторонности, полноты и объективности предварительного расследования содержатся в содержании таких норм уголовно-процессуального закона, как ч. 4 ст. 152 УПК РФ — об обеспечении полноты и объективности предварительного следствия, в ч. 2 ст. 154 УПК РФ — о всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела, а в ч. 6 ст. 340 УПК РФ- о нарушении принципа объективности и беспристрастности, что позволяет судить о том, что требованиями этих норм является достижение истины по делу. Тем самым УПК РФ обязывает лиц, осуществляющих предварительное расследование, обеспечить всесторонность, полноту и объективность его производства.
Исходя из смысла вышеизложенного, можно ли утверждать, что полно, беспристрастно и всесторонне исследованы все обстоятельства, имеющие значение для дела, изучены ли и доказаны все обстоятельства, имеющие значение для настоящего уголовного дела? Являются ли данные материалы категорическими и безоговорочными основаниями для признания моего подзащитного виновным в совершении инкриминируемого ему деяния? Устранены ли в порядке, установленном УПК РФ, все сомнения в его виновности?
Считаю, что вина моего подзащитного в совершении инкриминируемого преступления материалами дела однозначно не доказана, в материалах дела отсутствуют категорические основания для убедительного вынесения обвинительного приговора моему подзащитному Ф. по ч. 2 ст. 139 УК РФ, а имеющиеся в материалах дела противоречия, ставящие под сомнение совершение моим подзащитным инкриминируемых ему преступлений не устранены в установленном законом порядке.
— По мнению защиты, предварительное расследование по настоящему уголовному делу проведено формально, необъективно, более того, предвзято по отношению к моему подзащитному, а в его ходе были допущены грубые нарушения уголовно-процессуального законодательства, которые повлияли на полноту, всесторонность, объективность расследования по делу и тем самым привели к нарушению права на защиту и к лишению, стеснению иных гарантированных законом прав моего подзащитного. Не подлежит сомнению, что органы предварительного следствия, исследуя обстоятельства, подлежащие доказыванию, анализируя их и принимая решение о привлечении моего подзащитного к уголовной ответственности, изначально, не допуская и мысли о невиновности моего подзащитного, объективности его версии об отсутствии умысла на незаконное проникновение в жилище, но apriori приняли за истину показания потерпевших. Естественно, что и все предварительное расследование настоящего уголовного дела заключалось не в установлении действительно истины по делу, но свелось к попыткам изыскать доказательства вины моего подзащитного в совершении инкриминируемого ему преступления, т.е. велось односторонне, необъективно, формально и не в полном объеме.
Это видно и из того, что по делу неоднократно передопрашивались потерпевшие, что, однако, не исключило противоречий между первыми и последующими показаниями потерпевших, а равно и противоречия их показаний между собой. Анализируя показания потерпевших, несложно прийти к выводам, что в ходе предварительного следствия потерпевшие неоднократно и коренным образом – для настоящего уголовного дела — меняли свои показания и свои позиции, чем дальше, тем более приобретая обвинительный уклон, дополнительную квалификацию. Так, в показаниях В.А. от 13.02.3009 г. (л.д. 40-43) нет ни слова о том, что Ф. наносил удары В.Н., впоследствии же, в показаниях данных 26.02.2009 г. (л.д. 45-46), она уже свидетельствует о таковых. В показаниях В.А., данных 17.02.2009 г. (л.д. 59-61) и 25.02.2009 г. (л.д. 62-62), количество ударов, якобы нанесенных ей моим подзащитным, также существенно увеличивается.
В показаниях же потерпевшего В.Н.от 12.02.2009 г. (л.д. 50-54) вообще речь идет об ударах, которые Ф. наносил потерпевшей В.А. в лицо, по конечностям. Согласно заключении, судебно-медицинской экспертизы № 988-М от 18.02.2009 г., у В.А. обнаружены кровоподтеки на верхней левой конечности, что прямо опровергает показания В.Н.
Во всех протоколах допросов потерпевших речь подчеркнуто – я бы сказал, с юридически грамотной квалификацией действий Ф., что само по себе настораживает — идет о совершении моим подзащитным незаконного проникновения в жилище потерпевших против их воли. При этом в ходе предварительного следствия не устанавливались обстоятельства, являющиеся действительно юридически значимыми для квалификации действий моего подзащитного – а именно, в чем же фактически выразилось их прямое волеизъявление потерпевших в момент проникновения Ф. на веранду, напротив, из материалов дела следует, что до того момента, пока Ф. не оказался на веранде, никто никаких запретов ему не изъявлял. Данные обстоятельства были подтверждены и показаниями потерпевших В.А., Вн. в судебном заседании.
Почему же сложилась настолько противоречивая картина происходившего?
Именно для понимания этого важен мотив, в силу которого мой подзащитный вообще направился к дому В. В ходе судебного следствия пристально изучались обстоятельства, события, непосредственно предшествующие так называемому незаконному проникновению в жилище, якобы совершенному моим подзащитным, несмотря на протесты некоторых участников процесса и то, что он, казалось бы, они не имеют отношения к предъявленному обвинению.
Именно установление полной и объективной картины этих событий позволяют установить настоящие мотивы поступков моего подзащитного, направленность его умысла при их совершении. В ходе предварительного следствия указанные обстоятельства исследованы были предвзято, необъективно и неполностью – так, показания свидетелей С. и С.А., имеющиеся в материалах дела, неполны, значительно отличаются от показаний, данных в судебном заседании, а свидетель Б. попросту в ходе предварительного следствия не была допрошена.
Анализируя показания моего подзащитного, его супруги С.А., свидетелей С., Б., никоим образом не заинтересованных в результатах расследования УД, но заинтересованных в установлении объективной справедливости и неотвратимости наказания за совершенное преступление как такового, т.е. в раскрытии истины по делу, которые в судебном заседании дали взаимоподтверждающие, дополняющие друг друга четкие, последовательные и логичные показания , дающие нам основания предположить совершенно иную картину происходившего 04.01.2009 года.
Допрошенный в судебном заседании, мой подзащитный пояснил, что 04 января 2009 года в период времени с 01.00 до 02.00 на проезжей части напротив дома №6 по ул. В.А., В.Н. и А.С., в присутствии третьих лиц, действуя умышленно, с целью причинения телесных повреждений, беспричинно, используя для развязывания ссоры надуманный незначительный повод, игнорируя принесенные им извинения проявили ничем не спровоцированную агрессию в его отношении, высказывали в его адрес оскорбления в грубой нецензурной форме, после чего А.С. беспричинно, без всякого на то с его стороны повода, умышленно нанес ему один удар кулаком в лицо, от чего тот упал на землю.
После этого А.С., не желая прекращать избиения, стал умышленно наносить ему многочисленные удары руками, ногами по лицу, телу, конечностям. В это же время А.В. и В.Н, действуя совместно с А.С., игнорируя попытки присутствующих Ф, С.А., Б. прекратить избиение, умышленно, с целью причинения телесных повреждений, стали также наносить многочисленные удары руками, ногами по лицу, телу, конечностям.
Данные обстоятельства подтверждаются выводами судебно-медицинской экспертизы №16-М от …, у Ф.. имеются кровоподтеки на лице, шее, правом плече, правом локтевом сус-таве, боковой поверхности грудной клетки слева, левом коленном суставе, не повлекшие вреда здоровью, показаниями свидетелей С.А. Б.
С другой стороны, показания А.С., А.В. , В.Н.в этой части следует оценивать критически, поскольку они являются позицией их защиты в случае привлечения их к уголовной ответственности за побои, причиненные моему подзащитному. Считаю, что показания А.С., А.В, В.Нв части первоначального конфликта с Ф., а равно показания В.Н. в части обстоятельств так называемого незаконного проникновения в жилище нельзя рассматривать как объективные и соответствующие реально происходившему и истине, и, в силу этого, брать за основу при вынесении решения по данному уголовному делу по следующим причинам.
Вообще, говоря о показаниях свидетелей А.С., А.В. сразу возникает недоумение – в РФ официальный выходной, только что отгремел салютами НГ, три молодых человека несколько часов находятся в заведении, предназначенном для совместного употребления спиртных напитков и при этом трезвые? Кстати, согласно показаниям свидетелей Ф., С.А., Б., никто из троих трезвым не был.
Им приносят извинения – но они продолжают конфликт, который заканчивается избиением Ф.
Причиненные ими Ф. побои жестко определяли их показания, которые преследовали только цель защиты их собственных интересов и, в силу этого, исключили бы все основания для привлечения их самих к уголовной ответственности за содеянное.
Показательным является предложение В.А. Ф. денег – понятно, что из беседы с сыном той было известно об избиении Ф. По мнению защиты, в ходе и предварительного и судебного следствия А.С., А.В., В.Н. были и остались лицами, заинтересованными в исходе дела.
Понятно по-человечески, что у моего подзащитного возникло желание защитить свою честь и достоинства, ранее грубо попранные В.Н и его друзьями, избившими его в присутствии жены и друзей, понятно и то, что разумнее было оставить любые действия на более позднее время — однако поведение моего подзащитного было обусловлено фактически сильнейшим эмоциональным возбуждением, что также объяснимо.
Именно поэтому Ф. направился к В-ым, не имея при этом умысла на незаконное проникновение в жилище, не пытался выломать дверь, а только стучал, желая, чтобы к нему вышел В.Н., т.е. направленности умысла лишь на желание увидеть В.Н. защитить свою честь и достоинства, ранее грубо попранные В.Н.С. и его друзьями. То, что он оказался на веранде, произошло случайно, в результате сделанного по инерции движения Ф. нарушения координации движений на скользком крыльце. Следует также установить — насколько прочно было дверное полотно, косяк, которые были повреждены, в результате чего и открылась дверь, могло ли произойти подобное при обстоятельствах, указанных моим подзащитным.
Следует заметить, что версия моего подзащитного о неумышленном проникновении на веранду, вероятность происхождения событий именно так, как указал мой подзащитный, не изучалась и никакими материалами дела опровергнута не была, напротив, показания независимых свидетелей С.А. Б. подтверждают ее.
По смыслу закона нарушение неприкосновенности жилища должно быть совершено с прямым умыслом и против воли проживающего в нем лица, однако по данному конкретному делу не установлено, что мой подзащитный совершил нарушение неприкосновенности жилища именно против воли потерпевших, которые, как установлено по делу, своего волеизъявления в тот момент, когда Ф.. зашел на веранду, не высказывали, поскольку были в других помещениях. Таким образом, умысел моего подзащитного просто не мог быть направлен на совершение проникновения в дом осознанно, против чьей-то воли, Каких-либо иных данных, свидетельствующих о том, что в данной конкретной ситуации умысел Ф. был направлен именно на нарушение неприкосновенности жилища, не установлено, согласно же показаниям свидетелей С.А., Б., непосредственно присутствовавших при так называемом незаконном проникновении в жилище, Ф.. стучался в дверь, а не пытался ее целенаправленно выбить, а позднее никаких ударов В.А. И В.Н. не наносил.
Фактически в отношении указанных обстоятельств — как незаконного проникновения в жилище, так и нанесения телесных повреждений потерпевшим складывается ситуация, в которой показания потерпевших противоречат показаниям как моего подзащитного, так и показаниям незаинтересованных свидетелей, это противоречие в ходе рассмотрения дела судом 1-й инстанции устранено не было, но в нарушение действующего закона было просто проигнорировано.
Согласно ст. 49 Конституции РФ, неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.
Согласно ст. 14 УПК РФ, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого, а обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
Суд первой инстанции при вынесении решения неправомерно не принял данные обстоятельства во внимание.
На основании изложенного, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ,
Защитительная речь адвоката
Законодатель не регулирует содержание судебных прений. Ст. 292 УПК РФ содержит лишь указание на то, кто принимает участие в судебных прениях, содержит два запрета для выступающих в прениях сторон. Нельзя ссылаться на доказательства не рассмотренные в ходе судебного следствия ( ч. 4 ст. 292 УПК РФ ).
Председательствующий в процессе может остановить выступающего в случае, если тот ссылаются на обстоятельства, не имеющие отношения к рассматриваемому делу, в случае, если выступающий ссылается на доказательства, признанные в установленном порядке недопустимыми, согласно ст. 75 УПК РФ (ч. 5 ст. 292 УПК РФ).
Аналогично разрешены вопросы судебных прений по гражданским делам и делам в арбитражных процессах. Ст. 190 ГПК РФ определяет лиц, участвующих в судебных прениях, их представителей, первым в прениях выступает истец и его представитель, последняя реплика всегда за ответчиком и его представителем.
Ст. 164 АПК РФ определяет, — первым в прениях выступает истец и его представитель, выступающие не вправе ссылаться на обстоятельства, которые судом не выяснялись, не исследовались, либо признаны недопустимыми, последняя реплика всегда за ответчиком и его представителем.
Помимо указанных ограничений, адвокат самостоятелен в построении судебной речи.
Существуют некоторые различия между выступлениями адвоката в судебных прениях по отдельным категориям дел.
В арбитражном и гражданском процессах адвокат более оперирует, логически выстроенной системой доказательств, и эмоциональная сторона речи не имеет приоритетного значения.
Иное дело, — защитительная речь адвоката в уголовном процессе, где помимо логически доказательственной части речи, большое значение имеет эмоционально-психологическое воздействие на слушателей, с целью убеждения в правоте своей позиции по делу.
Особенно актуальна убедительность защитительной речи в выступлениях адвоката перед судом присяжных, т.к., не профессиональные судьи, более восприимчивы к эмоционально-психологической окраске содеянного подсудимым, к информации данных о его личности.
Защитительная речь адвоката в уголовном процессе напрямую зависит от позиции подсудимого по делу.
Позиции три: 1. Оправдательная, когда подсудимый не признает вины, и адвокат, на основе анализа доказательств по делу, убежден в полной невиновности подзащитного.
Возможны варианты, когда адвокат, профессионально сознает, что виновность подсудимого доказана, но тот не признает вины, в этом случае, без альтернативно, адвокат обязан следовать позиции, избранной подзащитным, доказывая, вслед за ним то, что белая стена, совсем не белая, а черная, и тот, кто считает по иному, страдает обманом зрения. В противном случае, если адвокат не разделит позицию подсудимого, – налицо нарушение права на защиту, т.к., п.п. 3 п. 4 ст. 6 ФЗ № 63-ФЗ от 31.05.2002 года « Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ », запрещает адвокату занимать по делу позицию вопреки воли доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в самооговоре своего подзащитного. Аналогично этот вопрос разрешает п.п.2 п. 1. ст. 9. Кодекс профессиональной этики адвоката. Расхождения в позиции по делу между подсудимым и адвокатом быть не может, по принципу: «куда иголочка – туда ниточка», (адвокат – ниточка).
Не просто принять решение о оспаривании самооговора подзащитного.
По несовершеннолетним и лицам, страдающим физическими либо психическими недостатками, а также, лицам не владеющими языком, на котором ведется судопроизводство, в случаях, когда адвокат убежден в самооговоре – допустима позиция защиты, вопреки воли подзащитного. В иных случая, когда самооговор совершается под страхом расправы со стороны соучастников преступления, либо, из желания подзащитного принять вину на себя, с целью помочь уйти от ответственности соучастникам, в числе которых могут быть близкие подзащитного, решающая роль в принятии решения по избранной позиции принадлежит не адвокату.
Решение об оспаривании самооговора адвокат должен принимать на основе детального изучения и анализа доказательств по делу, и доводы адвоката – доказательства самооговора, должны быть юридически безупречны.
2. Позиция переквалификации действий подсудимого по статье уголовного закона, предусматривающую меньшую ответственность за содеянное, когда подсудимый признает вину, но адвокат считает, что его действия неверно квалифицированы предварительным следствием.
Читайте так же: Приказы фссп россии ношение форменной одежды. Форменная одежда фссп приказ
Общий принцип данной позиции, – она не должна ухудшать положения подзащитного.
3. Позиция смягчения ответственности за содеянное, (позиция снисхождения ), когда подсудимый полностью признает вину, адвокат полагает, что достаточно доказательств, подтверждающих его виновность, но мера наказания должна быть минимальной, по санкции данной статьи, либо подсудимый заслуживает применения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, в соответствии с требованиями ст. 64 УК РФ.
Защитительная речь адвоката состоит из трех частей – вступление, основная часть речи, заключение.
Адвокат должен ясно представлять, готовясь к произнесению защитительной речи, о чем говорить, что говорить, как говорить.
Необходимо определить предмет доказывания – основной тезис защитительной речи, методы и способы доказывания, правильно построить композиционно защитительную речь.
Основная цель защитительной речи – убедить слушателей, ( судей, присяжных заседателей ), в правильности избранной по делу позиции адвокатом. Основными методами достижения этой цели являются: логически выстроенная система доказательственных доводов и эмоционально-психологическая убедительность аргументов защитительной речи.
Основные требования к защитительной речи адвоката – конкретность, лаконичность формулировок, обоснованность выводов.
Известно образное высказывание Платона о том, что речь судебного оратора должна составлять в целом живое существо, голова, тело, руки, ноги, все это должно соответствовать своему назначению, и составлять единое целое.
Когда нарушается логическая последовательность доводов защитительной речи, доводы вытекают из ложных посылок, – нарушается целостность восприятия картины происшедшего, утрачивается связь между фактами доказывания и конечными выводами позиции защиты.
Вступление в защитительной речи преследует цель, – завладеть вниманием слушателей, расположить их к восприятию того, о чем намерен говорить оратор. Неуместен шаблон, который порой присутствует в речах наших адвокатов.
Вряд ли, заинтересует слушателей адвокат, который произносит защитительную речь следующего содержания: — «Мой подзащитный обвиняется в том……. (следует дословное перечисление эпизодов, по тексту обвинительного заключения),… У меня нет оснований оспаривать предъявленное обвинение. Вина моего подзащитного полностью доказана. Обращаю ваше внимание только на доказательства, характеризующие личность моего подзащитного, ранее не судимого, положительно характеризуемого по месту работы и в быту, имеющего на иждивении несовершеннолетнего ребенка. Прошу определить меру наказания не связанную с лишения свободы……….»
Этих стандартов следует избегать, т.к., в приведенном монологе, начисто отсутствуют элементы мыслительной деятельности адвоката.
В советские времена было обязательным, в вступительной части защитительной речи, давать общественно-политическую оценку содеянного подзащитным. На этот счет, были циркуляры Министерства Юстиции РСФСР. Доходило до абсурда, когда адвокат в вступительной части речи, клеймил позором такое, чуждое советскому строю явление, как кража, говорил о том, что лица расхищающие социалистическую собственность, подрывают основы благополучия советских людей, мешают им дружно идти в светлое завтра, и людям, посягнувшим на экономическую основу государства, нет место среди строителей коммунизма, одновременно, в последующем, тот же адвокат, горячо доказывал, что его подзащитный, не мало сделал для приближения светлого будущего, т.к., он имеет хорошую характеристику с места работы, ходатайство трудового коллектива о взятии, оступившегося вора на поруки, и блестящую характеристику от участкового по месту жительства, в которой указано, что подзащитный два или три раза принимал участие в ленинских коммунистических субботниках, и один раз помог старушке перейти улицу в людном неположенном месте.
На одном из семинаров в г. Хабаровске в 1975 году, видный московский адвокат, который после смены режима, стал непримиримым демократом, учил молодых адвокатов, в том числе и автора этих строк, как следует давать общественно-политическую оценку содеянного подзащитным в вступительной части защитительной речи. В те времена, были нередки процессы над десидентами. В одном из процессов, этот адвокат, защищал механика ткацких станков чулочной фабрики, который очень хотел отбыть в землю обетованную, и пытался нелегально пересечь « железный занавес », за что был предан суду, как изменник родины, пытавшийся вывести за границу секреты советского текстильного производства, и разгласить их западным спец. службам. Очевидно, у властей были серьезные опасения, что секреты производства советских колготок, подорвут мощь экономики социалистического государства. В вступительной части защитительной речи адвокат сказал, что как гражданин Советского Союза, как член КПСС, он глубоко возмущен тем, что отдельные отщепенцы, предают нашу горячо любимую родину, выдают государственные секреты, и искренне возмущен поступком своего подзащитного, но как юрист-адвокат, он должен выполнить свою казенную миссию, и защищать этого человека, т.к., только наша Советская, самая справедливая в мире Конституция, дает, даже таким, попавшим в сети буржуазной пропаганды, людям, как его подзащитный, право на защиту от предъявленного обвинения….. и далее в том же духе.
Подобные речи были эталонны, справедливости ради, следует отметить, что мало кто из адвокатов, следовал этим циркулярным указаниям т.к., здравый смысл не зависит от указаний режима, а подавляющая часть адвокатов, не страдала скудоумием.
В вступительной части защитительной речи уместно заинтриговать слушателей, выдвинуть тезис, способный привлечь внимание, привести цитату, применимую к рассматриваемому делу. Строгих рецептов здесь нет, а вариантов великое множество.
Основная часть защитительной речи напрямую связана с позицией адвоката по делу.
Наиболее распространенная позиция защиты – смягчение ответственности за содеянное. Порою, адвокат в замешательстве, о чем говорить? Подсудимый пять раз судим. Вину признает полностью. Доказательств виновности, более чем достаточно. Что положительного в этом человеке? Выход есть всегда, как в том одесском анекдоте, когда в отдел кадров оборонного НИИ, пришел молодой человек для устройства на престижную, высоко оплачиваемую должность, и на вопросы кадровика отвечал, что он три раза судим за мошенничество, платит алименты трем женам, неоднократно лечился от наркомании, пять раз увольнялся ранее за прогулы. На вопрос: — что же у Вас положительного? — Браво ответил – Реакция Вассермана! Данный случай, вряд ли растрогал бы наших судей, но это пример тому, что в самых безнадежных ситуациях, всегда возможно отыскать малозаметные детали, и придать им плюсовую окраску. (Не пугая судей одесскими примерами).
По печальной аналогии, один ныне здравствующий коллега, в процессе по обвинению подзащитного в неосторожном убийстве, при оправдательной позиции защиты за недоказанностью участия в содеянном, предъявил суду, в дополнении к судебному следствию, массу почетных грамот, которыми подзащитный был награжден за первые места в республиканских соревнованиям по пулевой стрельбе, при фабуле дела, когда выстрелы в потерпевшего, были произведены в темное время, со значительного расстояния. (Случай на охоте). Это из серии, когда расшибают лоб, если попросят помолиться. Это усердие со знаком минус.
Поле деятельности для адвоката, в защитительной речи, по позиции снисхождения к подсудимому, при полному признании им вины и доказанности обвинения – необъемно.
По высказыванию русского судебного деятеля А.Ф. Кони – Нет такого падшего и заблудшего человека, в защиту которого не нашлось бы слова сострадания -.
Подлежат анализу и доказыванию все части и пункты ст. 61 УК РФ – обстоятельства смягчающие наказание, применительно к конкретному подсудимому. Обосновывая наличия каждого смягчающего вину обстоятельства, необходимо ссылаться на подтверждающие доказательства, исследованные в ходе судебного следствия.
Недостаточно перечислить то, что подзащитный впервые совершил преступление небольшой тяжести, вследствие случайного стечения обстоятельств, что на его иждивении находятся малолетние дети, что подсудимый активно способствовал раскрытия данного преступления, что он загладил добровольно причиненный вред и т.п. Необходимо, каждое смягчающее вину обстоятельство, подтвердить реальными доказательствами, со ссылками на листы дела. Уместно в защитительной речи зачитывать полностью, либо частично документы, подтверждающие смягчающее вину обстоятельство.
При наличии смягчающих вину обстоятельств, предусмотренных пунктами И или К ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств (в редакции статьи Федеральным законом от 29.06.2009 года), в соответствии с ч. 1 ст. 62 УК РФ срок или размер наказания не могут превышать 2/3 максимального срока или размера наказания наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ.
Следует обратить внимание суда на то, что в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ – суд при назначении наказания может учитывать и другие смягчающие вину обстоятельства, не предусмотренные ч. 1 данной статьи. Следует предъявлять суда дополнительные смягчающие вину обстоятельства, и просить суд признать их таковыми.
Адвокат должен оспорить каждый довод обвинения, если оно просит суд признать в действиях подсудимого отягчающие вину обстоятельства, предусмотренные ст.63 УК РФ.
Адвокат должен просить суд не применять к подсудимому дополнительных мер наказания, мотивируя просьбу конкретными доводами, со ссылками на доказательства, исследованные судом.
Адвокат должен просить суд не применять к подсудимому принудительных мер медицинского характера, если к тому имеются основания.
Адвокат должен оспорить гражданский иск по делу, если к тому имеются основания, четко мотивирую свою позицию в этой части.
По позиции смягчения ответственности и наказания, адвокат должен в защитительной речи осветить вопросы, сформулированные в ст. 299 УПК РФ — вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора, применительно к рассматриваемому делу. Положение подзащитного значительно улучшится, если адвокат аргументировано, доказательственно осветит пункты данной статьи, с позиции смягчения ответственности подсудимого.
Представляется, что профессионально прозвучит в защитительной речи, ссылка адвоката на пункты руководящего Постановления Пленума Верховного суда РФ, по позиции смягчения ответственности и наказания.
Основными по данной теме являются:
1. Постановление Пленума ВС РФ от 11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания».
2. Постановление Пленума ВС РФ от 29 октября 2009 г. № 20. «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания».
3. Постановление Пленума ВС РФ от 29 октября 2009 г. № 21. «О внесении изменения и дополнений в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 года « 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания».
4. Постановление Пленума ВС РФ от 29 июля 2010 г. №17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве».
Уместно сослаться на конкретное определение судебной практики вышестоящих судов, где в аналогичной ситуации, дело разрешено с минимальным наказанием для подсудимого.
Принято считать, что в российском уголовном судопроизводстве нет прецедентного права, и ссылки на то, как разрешено в похожей ситуации, дело другим судом, либо вышестоящим судом, не являются для суда, рассматривающего конкретное дело определяющим. Формально, с этой позицией можно согласиться, но руководящие Постановления Пленума Верховного Суда РФ, в которых формулируется четкая позиция по трактовке положений уголовного, либо процессуального закона, – то же прецедентное право, только в другой юридической конструкции, и Постановления Пленума ВС РФ, подготавливаются на основе той же судебной практики.
Ссылаясь на конкретные определения судебной практики в защитительной речи, уместно сделать оговорку, примерно такого содержания: — « Понимая, что судебная практика не является источником права, позволю себе слаться на Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от ….. №……. которым, в схожей ситуации, дело разрешено следующим образом……………….. полагаю, что суду не безразлична позиция Верховного Суда РФ по данной категории дел ».
По позиции защиты, связанной с доказыванием нарушений норм УПК РФ, нарушением законных прав подзащитного в ходе предварительного расследования, уместно ссылаться на следующие основополагающие Постановления Пленума Верховного Суда РФ:
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 29.04.1996 г. (в редакции Постановления Пленума ВС РФ от 06.02.2007 г. № 7.) «О судебном приговоре».
2. Постановление Пленума Верховного суда РФ № 1. от 05.03.2004 г. «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
3. Постановление Пленума Верховного суда РФ № 23 от 22.11.2005 г. «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» .
4. Постановление Пленума Верховного суда РФ № 60 от 05.12.2006 г. «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел».
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 28. от 22.12.2009 г. «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству».
По делам несовершеннолетних, невозможно при подготовке к защитительной речи, обойтись без руководящего Постановления Пленума Верховного суда РФ № 1 от 01.02.20011 г. «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних».
Несомненно, что ссылки на конкретные пункты Постановления Пленума Верховного Суда РФ и тезисы судебной практики вышестоящих судов, будут способствовать убеждению суда в правоте позиции адвоката, избранной по рассматриваемому делу.
В основной части защитительной речи, по позиции переквалификации действий подсудимого по статье закона, предусматривающую меньшую ответственность за содеянное, необходимо провести анализ каждого доказательства, которое, по мнению обвинения, подтверждает виновность подсудимого, по той статье уголовного закона, по которой он предан суду.
Необходимо подвергнуть критике приведенные доказательства обвинения, оспорить их, и на основе своей конструкции доказательств, убедить суд в том, что действия подсудимого неверно квалифицированы статьей закона о более тяжком преступлении. Необходимо дать развернутый анализ диспозиции статьи уголовного закона, вмененного подсудимому, убедить суд в том, что действия подзащитного должны квалифицироваться менее тяжкой статьей закона, с приведением доказательств, подтверждающих позицию защиты.
Примеры судебных речей адвокатов
ВЫСТУПЛЕНИЕ В ПРЕНИЯХ*
Т. Живулина, адвокат
Нижегородская областная коллегия адвокатов
С. Травин, авдокат
Ивановская областная коллегия адвокатов
«Я должен говорить, но я еще слушаю», — так однажды начал свое выступление известный адвокат Н.П.Корабчевский, выступавший в прениях после своего коллеги адвоката П.А.Александрова, речь которого произвела на него сильное впечатление.
Вот так и я, уважаемый читатель, должна говорить с Вами на очень интересную тему — выступление в прениях, но, вместе с тем, прежде чем повести разговор, я еще и еще раз мысленно пролистываю страницы своего повествования, вслушиваясь в себя.
Так, видимо, и каждый адвокат, перед выступлением собирается с мыслями, делает глубокий вдох, как спортсмен перед прыжком; выпрямляет осанку, как солдат перед офицером выбирает нужную мину, как артист перед выходом на сцену и берет необходимые инструменты, как врач, идущий к больному.
А далее происходит «действо», именуемое выступлением в прениях.
Говорят, плох тот артист, который не волнуется при выходе на сцену. Вероятно так же плохо, когда адвокат не волнуется перед выступлением. Волнение объясняется переживанием за судьбу своего клиента, желанием максимально выполнить свой профессиональный долг. И, наверное, тоже плохо, когда начинающий рядовой адвокат не хочет быть генералом от адвокатуры.
Зачастую мнение об адвокате, его профессионализме складывается по его выступлению в прениях. У многих из моих коллег одни выступления удавались лучше, другие хуже. И каждый находил свое объяснение, свои причины удач или поражений.
Нередко мои знакомые, не юристы по образованию, брали у меня почитать опубликованные речи Плевако Ф.Н., Кони А.Ф., Спасовича В.Д., Урусова А.М., Ария С.Л., отмечая при этом, что это для них очень интересно, подчас занимательнее детектива. На мой взгляд, данный интерес объясняется тем, что речи талантливых судебных ораторов отличало совершенство построения, простота, точность и выразительность языка, психологическая глубина, высокий профессионализм выступавших.
Думается, адвокату будет очень полезно вновь и вновь возвращаться к речам известных юристов, каждый раз черпая для себя что-то новое, благо приобрести их становится все легче.
Итак, защитительная речь.
Адвокат, выступающий в прениях, произносит речь, называемую защитительной. А это — вид судебной речи. Судебная же речь — это публичное выступление, которое представляет собой изложение выводов оратора по конкретному делу и его возражения оппоненту. Она адресуется определенной аудитории: суду, другим участникам процесса и всем присутствующим в зале судебного заседания, формирует внутреннее убеждение судей, помогает им глубже разобраться во всех обстоятельствах дела, всесторонне полно и объективно исследовать эти обстоятельства, установить истину по делу и принять правильное решение.
Прения — один из важнейших элементов судебного процесса. На данном этапе подытоживается вся напряженная, кропотливая работа, проведенная вами на предыдущих стадиях.
И если до этого вы хорошо возделали поле, вовремя бросили семена в почву, то можете надеяться , что зерна прорастут и будет неплохой урожай.
Ваша задача в прениях заключается в том, чтобы содействовать формированию у суда убеждения, благоприятного для вашего подзащитного.
Что необходимо сделать для этого и как добиться эффективного выступления?
Заключительная речь — это красивое, добротное здание или ветхая, грозящая вот-вот рухнуть хижина. (У кого как получится!) Прочность возводимого Вами сооружения зависит от того, хорошо или плохо вы заложили фундамент и как эффективно собирали кирпичики для него. А это значит, что адвокат, даже если он и хороший оратор, но во время всего процесса «дремал» (иногда такое возможно не только в переносном, но и в прямом смысле), то его красноречие, не опирающееся на доказательства, вряд ли кого убедит.
Читайте так же: Транспортный налог в 2020 г. Льготы по налогам на авто
Поэтому подготовка к прениям — это вся предшествующая работа адвоката, которая начинается с первого вашего знакомства с данным делом, со своим клиентом; это обработка позиции, которую вы потом изложите суду; это изучение материалов дела так, чтобы ваши записи были вашими лучшими помощниками, которые помогут в нужный момент высказать аргументы «за» вашу позицию и опровергнуть аргументы «против»; это и допрос свидетелей таким образом, чтобы максимально получить нужную вам информацию и многое, многое другое.
Вместе с тем существуют и специальные элементы подготовки к речи. Это тезисы, текст выступления.
Иногда опытные адвокаты советуют начинающим писать речь еще до начала процесса с тем, чтобы в последующем править ее в соответствии с полученными в суде доказательствами, имея в виду, что адвокат, изучивший дело, должен определиться в своей позиции, и поэтому заранее написанная речь поможет ему более эффективно работать в стадии судебного следствия.
Думаю, что проведенная в данном случае работа никогда не помешает, но писать или нет заранее речь каждый адвокат решит для себя сам, исходя из своего опыта, знаний, способностей.
Другое дело, стоит ли вообще писать тезисы или речь выступления.
Одни мои коллеги считают, что не стоит писать речь, поскольку непосредственная атмосфера судебного заседания, дух суда, как ничто лучше способствует подысканию необходимых слов, аргументов для убеждения, ссылаясь при этом на Кони А.Ф., не любившего писать речи, говоря при этом, что они заранее пишут свою речь, то выступление получается менее эмоциональным, суховатым.
Да, действительно, такое может быть. Подобное я замечала и за собой. Но я часто повторяю себе при этом — «ты не Кони». Хотя он и не любил, но все же писал некоторые из своих речей. И потом, написанные заранее тезисы или речь делают выступление более последовательным, четким. В этом случае у адвоката меньше вероятности пропустить какие-либо аргументы или обстоятельства.
В ряде коллегий существует практика проверки работы по уголовным делам начинающих адвокатов, когда наряду с другими моментами проверяется досье, в котором должны быть план защиты и написанная речь выступления в прениях. Таким образом, думаю, что начинающим адвокатам необходимо писать свои речи заранее, а опытные адвокаты, каждый сам для себя, определяет необходимость подобной подготовки. Вместе с тем, следует иметь в виду, что в ряде случаев адвокат может просить о приобщении текста к делу.
Защитительная речь имеет свое определенное содержание и форму.
Содержание защитительной речи
В каждом отдельном случае определяется конкретными задачами защиты по делу, которые, в свою очередь, обусловлены характером преступления и другими особенностями дела, а также собранными доказательствами. Но, независимо от обстоятельств дела, каждая защитительная речь включает в себя определенные составные части.
Позиция по делу
Изложение позиции по делу в прениях сторон заключается в раскрытии:
1) юридической версии;
2) фактической версии дела.
Юридическая версия дела. Уголовный кодекс определяет элементы состава преступления, которые должно доказать обвинение, чтобы установить виновность подсудимого. Обвинение обязано доказать все без исключения элементы состава преступления. И, соответственно, если не доказан хоть один, обвиняемый будет оправдан. Защитник определяет для себя юридическую версию дела, а именно, какие элементы состава преступления ему следует оспаривать. Он предлагает свою версию юридической квалификации действий подзащитного. В необходимых случаях следует посмотреть постановления Пленума Верховного Суда РФ по конкретным делам, судебную практику. При выборе соответствующей юридической версии защитник стремится к тому, чтобы в ней были максимально представлены доказательства в пользу обвиняемого и, одновременно, сведены до минимума последствия признания подсудимого виновным.
Фактическая версия дела.Известный опытный судебный деятель П.С.Пороховщиков (П.Сергеич) в своей книге «Искусство речи на суде» советовал судебным ораторам: «Спросите себя, что было? Кто, что, когда, с какой целью? Каждое из этих обстоятельств может осветить вам ту или иную сторону дела. Отделите установленные факты от сомнительных и от неизвестного. Не удовлетворяйтесь готовым объяснением фактов. Ищите внутреннюю связь событий. Не торопитесь признавать факты безразличными. Коль скоро вы говорите: подсудимый почему-то пошел туда-то, свидетель почему-то ушел, потерпевший почему-то не говорит об этом. Остановитесь и постарайтесь объяснить — почему? Подумайте, не объясняется ли все это, все эти сомнения одним общим ответом. Найдите для каждого факта то освещение и объяснение, которое наиболее выгодно. Примите во внимание то, чего не было. То, чего не было, также может быть доказательством, и доказательством неотразимым!»[1]
Ваша фактическая версия призвана объяснить суду, что произошло и по возможности почему. Адвокат, выступающий в суде присяжных, ориентируется на людей из народа, коими они являются, поэтому должен избегать узкой специальной юридической терминологии, дабы быть понятым присяжными. Адвокат в обычном суде, также должен быть сориентирован не только на председательствующего судью — профессионала, с которым лучше разговаривать на юридическом языке, но и на заседателей, для которых фактическая версия может оказаться более понятной и приемлемой.
Синтез юридической и фактической версий позволит Вам наиболее эффективно довести до суда свою позицию по делу.
Надежная фактическая версия должна быть: логичной, простой, реальной, соответствовать юридической версии.
Если вы будете объяснять множественные ножевые ранения у потерпевшего тем, что он сам наткнулся на нож и так несколько раз, подумайте, — поверит ли вам суд. Может быть убедительней прозвучит иная версия. А «в жизни бывает всякое» вам вряд ли поможет.
Несколько слов о коллизии интересов нескольких подсудимых.
Адвокат не может оставить без возражений необоснованные утверждения о подзащитном со стороны других обвиняемых или их защитников. Однако, он призван защищать, а не обвинять кого-либо и не должен выполнять не свойственные ему функции.
Защитник, на наш взгляд, должен быть предельно тактичным и сдержанным в отношении тех обвиняемых, против которых направлена его аргументация. Недопустимо, по нашему мнению, ухудшать положение других лиц, когда это не вызывается крайней необходимостью.
Когда защитники без всякой необходимости становятся тенденциозными обвинителями других подсудимых, то возникает спор не между обвиняемым и защитой, а между самими защитниками. При этом забывается, что обострение противоречий между интересами подсудимых, встречает отрицательное отношение со стороны присутствующих в судебном заседании и наносит ущерб всем подсудимым по делу. Защита в этом случае облегчает задачу обвинения.
В одном из процессов адвокаты, представлявшие интересы подсудимых, позиции которых противоречили друг другу, так разошлись в пылу красноречия и желания постоять за интересы своих подзащитных, что взяли на себя роль прокурора и в прениях указывали даже на те обстоятельства, которые не упоминались представителем обвинения. Воспользовавшись правом реплики последний сказал, обращаясь к суду: «Уважаемый суд! Не только я, но и представители защиты убедительно доказали вам, что лица, находящиеся на скамье подсудимых, виновны».
Когда действительных противоречий между интересами подсудимых нет, важно отличить подлинную коллизию от мнимой.
Так, например, С-в и Ж-н обвинялись в краже. С-в, у которого обнаружили похищенное, виновным себя признал и показал, что совершил хищение с Ж-ным. Последний свою причастность к преступлению отрицал, и его оправдание не исключалось. Защитник С-ва избегал каких-либо утверждений об участии в краже двух лиц: иное подтверждало бы квалификацию действий подзащитного по закону о более тяжком преступлении. Защитник С-ва стремился не к обоснованию вины изобличенного С-ва, а к выявлению причин, по которым он оговорил соподсудимого. С-в, доказывал защитник, вследствие своей правовой неосведомленности полагал, что за совершенное им преступление «двоим отвечать будет легче». Именно такая позиция адвокатов и была необходима в данном процессе.
«У каждого, кому предстоит говорить публично на суде, возникает мысль: о чем говорить, что говорить и как говорить. На первый вопрос отвечает простой здравый рассудок и логика вещей, определяющая последовательность и связь между собою определенных действий. Что говорить — укажет так же логика на основе точного знания предмета, о котором приходится повествовать»[2].
Прежде чем рассмотреть вопрос «Что говорить?», необходимо остановиться на вступлении. Еще античные ораторы делили речь на вступительную, главную и заключительную части.
Значительная доля успеха оратора определяется удачным вступлением, которое знакомит слушателей с темой выступления, подготавливает их к восприятию основного содержания речи.
Естественное краткое вступление сразу вводит судей в курс дела. Так, вступительные части речей А.Ф.Кони не отличались многословием. Они, как правило, переплетались с кратким изложением фактических обстоятельств и, тем самым, раскрывали слушателям существо дела: «Господа судьи, господа присяжные заседатели! Около месяца тому назад, в Спасской улице, в доме Дмитриевского, произошло большое несчастье. Семейство, единственною поддержкою которого был Алексей Иванович Рыжков, состоящее из жены его и четырех детей, внезапно и неожиданно осиротело: глава этого семейства был лишен жизни».[3]
Многие из адвокатов вспомнят своих коллег, которые также естественно начинают свое выступление: «Уважаемый суд!» (Кстати, к вопросу о том, как необходимо обращаться к суду. В прежние, ставшие уже старыми, времена все было просто — самым расхожим было выражение «товарищи судьи». После того как товарищей поубавилось, такое обращение стало как бы несовременным. Как только адвокаты ни обращались в переходное время к суду: и «Господа судьи», и «Ваша честь». Иногда дело доходило до курьезов, когда одному из адвокатов, после того как он обратился к суду «господа судьи», председательствующий заметил: «Какие тут вам господа.» Сейчас все как бы утряслось и судей не удивляет обращение «Господа судьи». Хотя самым деликатным и нетенденциозным адвокаты признали обращение «Уважаемый суд».) Мой подзащитный обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ст. . УК РФ. Ему предъявлено обвинение в том, что .
«Не знаю, почему, но мой слух режет подобное штампованное вступление. Особенно колоритно это выглядит тогда, когда несколько адвокатов один за другим начинают свою речь как братья-близнецы лишь иногда варьируя словами «мой подзащитный И-ов» или «подсудимый И-ов». Неужели, думаю я, в такие моменты у них не нашлось других живых слов для того, чтобы обратить внимание на себя, заинтересовать с самого начала.
Следует отметить, что подобным «грешком» страдают, как правило, начинающие адвокаты. Переболела поначалу этим и я. Но потом мой учитель, опытный адвокат сказал мне: «Помни, не бывает неинтересных или плохих дел, есть лишь неинтересные или не очень хорошие адвокаты.»
Мне нравится внезапное вступление, когда оратор, взволнованный каким-либо событием, начинает речь неожиданно, раскрывая перед слушателем охватившее его чувство.
Во вступлении может быть развита какая-либо общая мысль, афоризм, который приводится в форме цитаты, либо в собственном изложении оратора. Темой вступления нередко берется актуальность, важность рассматриваемого дела. Помимо того, что вступление должно быть кратким, лаконичным и простым, оно должно связываться с остальными частями речи.
Суд не может ограничивать время судебных прений. Если председательствующий спешит остановить рассуждения защитника, как не имеющие отношения к делу, последний вправе заявить свои возражения и просить о занесении их в протокол судебного заседания (ст. 243 УПК РФ). Но чем большая свобода предоставляется адвокату, тем обдуманнее он должен пользоваться ею.
Анализ и оценка доказательств
Согласно закону доказательствами являются любые фактические данные, удостоверяющие в установленном законом порядке наличие или отсутствие общественно-опасного деяния, виновность лица, обвиняемого в его совершении, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Эти данные устанавливаются: показаниями свидетелей, показаниями потерпевшего и т.д. (ст. 69 УПК РФ).
Каждое в отдельности взятое доказательство, анализируется и оценивается с позиции защиты, с учетом особенностей данного дела. Затем все собранные по делу доказательства рассматриваются в совокупности, устанавливается их взаимная связь или отсутствие ее.
Анализ и оценка каждого вида доказательств имеет свои особенности.
Свидетельские показания. Подход к оценке показаний свидетеля может быть разрешен в зависимости от того, является ли допрошенное лицо свидетелем защиты или обвинения.
Адвокат должен попытаться найти убедительное объяснение причины, по которой он считает показания свидетеля обвинения недостоверными, и наоборот, почему следует доверять свидетелю защиты.
Все свидетельские показания нужно сопоставить между собой, с другими материалами дела. При несоответствии показаний необходимо на это обратить внимание суда и в защитительной речи рассмотреть их с позиции защиты.
Особой оценки заслуживают показания потерпевшего.
Иногда обстоятельства дела вынуждают защитника касаться в своей речи морального облика свидетеля или потерпевшего. В этих случаях необходима сдержанность в оценках и тактичность. Есть категория дел, по которым исследование в защитительной речи морально-психологического облика потерпевшего необходимо. Это, например, дела об изнасиловании, когда подсудимый, отрицая свою вину, ссылается на то, что физическая близость возникла с согласия потерпевшей.
Для правильной оценки показаний потерпевшего необходимо проанализировать поведение последнего в момент совершения преступления, т.к. иногда сами жертвы своим неправильным поведением провоцируют подсудимых на совершение противоправных действий.
Экспертиза. Особенность оценки экспертизы определяется тем, что это доказательство основано на специальных познаниях эксперта.
В речи следует коснуться оценки:
а) личности эксперта с точки зрения его подготовленности к даче заключения, а также его объективности;
б) пределов компетентности эксперта;
в) фактов и выводов, содержащихся в заключении эксперта.
При анализе доказательств не следует забывать и о вещественных доказательствах. В необходимых случаях можно обратить внимание суда не только на имеющиеся вещественные доказательства, но и на их отсутствие, когда, например, орудие преступления так и не было обнаружено.
Данные, характеризующие личность подсудимого
В защитительной речи адвокат сообщает суду данные о своем подзащитном, его прошлом, настоящем, его жизни, семье, здоровье.
Если подсудимый виновен в совершении преступления, то защитник объясняет как и почему его подзащитный встал на путь правонарушения. Говоря это, адвокат обращается не только к суду, но и к своему подзащитному, желая помочь разобраться в собственной жизни.
Как часто приходилось слышать адвокатские выступления, которые ограничивались простым перечислением анкетных характеристик, да медицинских справок, касающихся подзащитных. Думается, что адвокат должен постараться раскрыть внутренний мир подсудимого, его мировоззрение, проникнуть в его психологию, переживания, объяснить его поступки. Речь будет яркой и убедительной, когда Вы будете «болеть» за своего подзащитного, будет искренним в желании помочь ему. Необходимо выявить и показать суду то особенное, что присуще данному человеку.
Вспоминается дело по обвинению К. в изнасиловании и покушении на умышленное убийство 5-летней девочки. К. до совершения данного преступления отбывал наказание за изнасилование несовершеннолетней девушки. Пробыв на свободе 2 месяца он вновь совершил аналогичное преступление. Адвокат в защитительной речи, объясняя причину совершения К. сексуальных преступлений в отношении несовершеннолетних, обратила внимание суда на то, что К. с детства чувствовал себя ущербным, был ростом гораздо ниже своих сверстников, в силу имеющегося у него дефекта — горба не знакомился с девушками, никогда не имел нормальных сексуальных отношений. В день совершения преступления он был унижен, оскорблен женщиной, с которой познакомился несколькими днями раньше, что вызвало приступ неуправляемой сексуальной агрессии.
В любом, даже очень непривлекательном для защиты деле можно и нужно найти объяснения, почему было совершено то, что вменяется в вину Вашему клиенту.
Однако, при характеристике подзащитного адвокат должен знать меру, иначе можно получить эффект обратный желаемому.
По одному делу адвокат так увлекся поиском смягчающих обстоятельств для своего подзащитного, совершившего преступление в нетрезвом состоянии, что счел возможным высказать мнение о том, что все присутствующие в зале употребляют алкоголь и в том он не видит большого вреда. Суд прореагировал на выступление адвоката частным определением в адрес юридической консультации.
Это подведение итога вашему выступлению. Оно, как и вступление, имеет большое значение. Адвокат, формулируя окончательные выводы, обращается к суду с просьбой оправдать подсудимого или назначить условное наказание и т.д. Это зависит от позиции защитника по конкретному делу. На наш взгляд, в заключении необходимо еще раз кратко, несколькими фразами подчеркнуть самые существенные, узловые моменты речи. Чтобы ваши последние фразы запомнились, они должны быть яркими, выразительными.
Вот один из примеров:
«На Введенском кладбище в Лефортове есть могила доктора Гааза, тюремного врача, который посвятил свою жизнь и отдал все сбережения делу смягчения участи заключенных, каторжников. О нем с почтением и симпатией не раз писал Кони. На надгробном валуне, окруженном кандальными цепями, выбиты слова, обращенные к потомкам «Спешите делать добро».
Читайте так же: 220 лошадей налог.
Когда отвлечешься от нашей суеты и задумаешься, то понимаешь, что Гааз был мудрым. Приговорить к смерти человека, который и так уже повержен, который сам, как никто более наказал себя, — можно, закон разрешает. Проявить к нему снисхождение тоже в вашей власти. И это будет добром, которое запомнится вам и запомнится людям».
Для эффективности заключительной речи можно использовать некоторые приемы.
1. Анализируя факты, избегайте выражения личного мнения.
Адвокату нужно воздерживаться от непосредственного выражения своих личных воззрений и мнений относительного того, насколько можно доверять тому или иному свидетелю или насколько качественно то или иное доказательство, представленное во время процесса. Такие фразы, как «я думаю, что» или «я полагаю, что» не совсем уместны и неубедительны. Суд выносит приговор на основе достоверных, бесспорных доказательств, а не на ваших умозаключениях.
2. Пользуйтесь риторическими вопросами. Сами задавайте себе вопросы и отвечайте на них.
«Почему потерпевшая указывает именно на И-ва, как на лицо, причинившее ей телесные повреждения? А потому, что она заинтересована в исходе данного дела, заинтересована в том, что И-в был привлечен к уголовной ответственности».
3. Говорите о сильных местах своей позиции, а не о слабых местах обвинения. Негативные аргументы могут создавать негативное впечатление.
4. Не замалчивайте свои слабые места, т.к. о них все равно уже сказал противник. Скажите о них с точки зрения защиты. Вместе с тем заставьте своего оппонента оправдывать слабые места обвинения. Этого можно добиться с помощью риторических вопросов, которые побуждают вашего противника к объяснению слабых мест его позиции.
«Почему обвинение умалчивает о таком значительном факте, как нахождение потерпевшего К., в состоянии сильного алкогольного опьянения в момент наезда на него автомашины под управлением подсудимого С-ва?»
5. Используйте метод повтора. Начиная речь в конкретизации своей позиции по делу, в ходе выступления повторяйте ее с тем, чтобы суд постоянно помнил о ней. Кроме того, анализируя доказательства, вновь и вновь возвращайтесь к вашей позиции, демонстрируя взаимосвязь между ней и вашими аргументами.
6. Используйте наглядные пособия. Они усиливают эффект вашего выступления, помогают быстрее и продуктивнее довести до аудитории подаваемую вами информацию. Наглядные пособия могут быть различными — схемы, графики, фотографии.
Вспоминается следующие случаи, рассказанные коллегами.
В судебном заседании адвокат, используя заранее подготовленную схему комнаты, где было совершено убийство в процессе драки, прикладывала к схеме прозрачный целлофан и во время допроса свидетелей, просила показать их крестиками кто где находился во время драки. При этом каждому новому свидетелю давался другого цвета фломастер и прикладывался новый целлофан. После допроса свидетелей, адвокат наложила все целлофановые листы друг на друга и наглядно продемонстрировала, как разноцветные крестики не совпали друг с другом, а пестро разукрасили всю схему комнаты, где произошло убийство. Даже без слов адвоката стало понятно, что свидетели противоречили друг другу.
В одном из процессов подзащитный С., не признавая вину в хранении большого количества огнестрельного оружия, заявлял, что квартиру купил недавно и не знал, что за газовой плитой на кухне имелась ниша, в которой и было обнаружено оружие, т.к. плиту не отставлял и не менял. В судебное заседание адвокатом были представлены фотографии кухни подсудимого, на которых была изображена в том числе и плита, которая полностью прикрывала нишу.
Определенная практика по использованию наглядных пособий нарабатывается адвокатами, выступающими в суде присяжных. Видимо, и адвокатам, участвующим в обычном суде, нужно использовать опыт своих коллег.
Форма защитительной речи
Если у вас неудачная форма изложения, т.е. как вы говорите, то уже не имеет значения, что вы говорите, потому что все равно вас не будут слушать.
Можно выделить несколько моментов, необходимых для эффективной заключительной речи.
Ясность речи достигается четкостью ее конструкции, простотою и точностью словесного выражения мыслей. Аристотель говорил: «Если речь неясна, она не достигает своей цели.» Не следует утомлять внимание слушателей, загромождать речь излишним материалом, но в то же время нельзя и предполагать, что слушателям известно все то, что известно оратору.
Цельность и последовательность речи. Отбор и расположение материала должно быть сделано с таким расчетом, чтобы излагаемые факты, оценки и выводы были подчинены единой цели, составляющей главную тему речи.
«Краткость — сестра таланта». Сколько нужно выступать по времени? А столько, сколько необходимо, чтобы убедить в правоте вашей позиции. Краткость речи определяется не количеством затраченного времени на ее произнесение, а умением изложить все необходимое, взвешивая каждое слово.
Все помнят классический пример изумительной короткой речи Плевако Ф.Н. в защиту священнослужителя: «Он столько раз отпускал вам грехи, неужели вы не отпустите ему его грех». Речь была убедительной, достаточной и эффективной. Ничего лишнего. Любая хорошая речь не содержит ничего лишнего.
Думаю, коллегам приходилось слышать из уст председательствующего в суде предупреждение адвокатам перед прениями «говорить только по существу». И надо признать, иногда такие предупреждения бывают к месту, поскольку в некоторых случаях адвокат «разбежится» в речи, а остановиться не может.
Язык. Совершенно очевидно, что выразительной, красивой речь может быть только тогда, когда у говорящего имеется богатый словарный запас. А это уже индивидуальные особенности оратора. Хочется каждому и себе в том числе пожелать: «Пополняйте свой словарный запас.»
Иногда аудитория вместо того, чтобы анализировать доказательства, начинает считать, сколько раз выступающий сказал «вот», «значит», «как бы сказать», «собственно говоря», а если среди выступающих таким недостатком страдают несколько человек, то есть возможность выявить рекордсмена. Совет простой — следите за своей речью. Просите коллег, участвующих вместе в процессе, чтобы они напоминали вам о вашем недостатке. Мучительно подыскивая нужное слово, лучше промолчите, но не заполняйте паузу словами-паразитами. Репетируйте речь заранее, лучше с диктофоном. Прослушав позднее запись, вы, возможно, что-то для себя откроете.
Будьте осторожны с иностранными словами, особенно если смысл их понятен достаточно смутно.
Помните, заседатели могут и не понять вас, если вы будете изъясняться только на юридическом языке.
Думаю, что вы потеряете не слишком много времени, если вместо «вещдок» и «опер» скажете вещественное доказательство и оперативный работник (возможны и другие сокращения).
Не смущайтесь, если с трудом выговорили какой-либо специальный медицинский, криминалистический термин из заключения экспертиз. Ведь они иногда бывают такие сложные. Но чтобы не «спотыкаться» на словах, лучше прочитать их несколько раз заранее.
Звучание речи. Используйте громкость (никогда не кричите), высоту, темп и ритм, паузы, молчание, артикуляцию и произношение.
Если вы прирожденный оратор — замечательно. Если нет — тренируйте свою речь. Штудируйте книги по ораторскому и актерскому мастерству. Если будете настойчивы — успех придет обязательно.
Начните хотя бы с того, что произнесите несколько раз с разными интонациями и громкостью фразу «Мне не нравятся ваши советы» или какую-нибудь другую на ваше усмотрение.
Язык жестов. Однажды один мой коллега, у которого я поинтересовалась его мнением о моем выступлении, сказал: «Я очень хорошо запомнил ручку, которую ты держала в руках, она постоянно отвлекала мое внимание.» Этого было достаточно, чтобы сделать определенные выводы. Какие? Думаю, вы догадались — я теперь во время выступления ручку оставляю на столе.
На вас смотрят несколько пар глаз. Они замечают все: как вы поправляете галстук или прическу, размахиваете руками.
Произнося речь, заглядывайте в глаза слушающим вам, не игнорируя никого из состава суда.
Если нужно заглянуть в записи, постарайтесь это делать незаметно.
Следите за выражением своего лица. Будьте естественны.
Индивидуальный стиль. Каждый из адвокатов безусловно добавил бы еще свои рецепты того, что и как надо говорить в прениях. Кто-то, примерив к себе эти советы, возможно, скажет, что они по каким-то причинам не подходят, а кто-то, взяв их на вооружение, перекроит их как костюм в соответствии со своим размером, ростом, любимым фасоном, цветом.
Будьте настойчивы, одержимы. Ищите свой собственный неповторимый стиль, в котором можно и на людей посмотреть, и себя показать.
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВЫСТУПЛЕНИЯ
В ПРЕНИЯХ ПЕРЕД СУДОМ ПРИСЯЖНЫХ
Один начинающий адвокат в беседе со мной пожаловался, что в обычном суде его не слушают или делают вид, что не слушают. «Я себя считаю судебным клерком, от которого ничего не зависит, вот известных, заслуженных они слушают». Я ответил ему, что это неправда. Слушают и тех и других, правда, с разным вниманием. Но если адвокат по накатанной колее из процесса в процесс произносит одну и ту же заготовку, то могут не только не слушать, но и откровенно улыбаться, заранее предчувствуя шаблон. Одна моя коллега с огромным стажем работы никак не могла избавиться от стереотипной фразы, которую повторяла из процесса в процесс: «Из сотни шкур кроликов нельзя сшить шкуру одной лошади».
Каждое дело требует своего индивидуального подхода, иначе процесс, бесспорно творческий, приобретает оттенок ремесленного, кустарного.
Автору приходилось очень много раз участвовать как в обычных процессах, так и в суде присяжных заседателей. Но после того, как ты глотнул свежего воздуха независимости и состязательности, все труднее и труднее окунаться в тину обычного процесса.
Эмоциональное воздействие. Эмоциональное воздействие на присяжных играет очень важную роль. Без эмоций самая точная, выверенная, но сухая речь заметно обедняется. Особенно она проигрывает на фоне эмоциональной речи представителя государственного обвинения. Адвокаты в обычных судебных процессах прибегают к эмоциям, когда говорят о личности подсудимого, взывают о жалости к его детям, больным родителям, прошлому, семье и школе, допустившим плохое воспитание. В суде присяжных анализируются, в основном, факты и нужно очень много такта, выдержки, чтобы не скатиться на приемы, используемые в обычном процессе.
Выступая в прениях, адвокат говорил о том, что ученого, бывшего председателя комитета народного контроля посадили в угодливую клетку, установленную в нарушение Женевской конвенции о правах человека. Председательствующая заметила, перебив речь адвоката: «А чем это уродлива клетка?», защитник ответил, что она уродует личность человека, которого, будто зверя в зоопарке, посадили перед народом. Кстати, клетка, на мой взгляд, должна быть убрана из залов судебных заседаний, так как она формирует в сознании присяжных независимое от доказательств убеждение в виновности подсудимого.
В заключительной части речи, желая показать, что клетка не такая уж непреступная крепость, адвокат, обращаясь к присяжным заседателям с просьбой освободить невиновного из клетки, в эмоциональном порыве так качнул за ее прутья, что с потолка посыпалась штукатурка. Эффект был очень сильным. Клетка даже от одного прикосновения зашаталась и перестала быть столь страшной и незыблемой. Присяжным после этого гораздо легче было выносить свой вердикт. А клетку укоротили, теперь она не достает потолка и как бы ее не раскачивали её желающие последовать этому примеру, штукатурка больше не сыпется.
Адвокаты часто берут на вооружение друг у друга те или иные эмоциональные приемы. Один адвокат, выступая в обычном процессе, обратился к суду со словами: «Это обвинительное заключение настояно на страданиях подсудимого, на крови потерпевшего, на слезах жены и детей подсудимого, а каждый факт, изложенный в нем, или извращен или вымышлен, поэтому грош цена ему», — и порвал обвинительное заключение, бросив его на стол. Эффект был пронзительный: весь зал суда, набитый до отказа слушателями и корреспондентами, минуту молчал, потом взорвался аплодисментами. Утренняя газета вышла с заголовком: «Адвокат рвет обвинение». Так вот, другой адвокат буквально повторил этот эмоциональный жест на глазах у присяжных заседателей. Эффект был примерно таким же. Подсудимый был по основному обвинению оправдан. Но потом по жалобе потерпевшего вердикт был отменен кассационной палатой Верховного суда России, а эмоциональный порыв адвоката стал темой одного из примеров на совещании судей, где член Верховного суда РФ вопрошал, а почему адвоката не привлекли за неуважение к суду?
Эмоции нужны, эмоции важны, но они не должны перехлестывать и уводить в сторону от основной позиции защиты, а только оттенять и украшать речь. А то может получиться, как в напутствии к присяжным заседателям в судебном процессе с моим участием: «Особенно азартным в процессе был адвокат.» И я себя очень явно представил в образе охотничьей собаки, бегущей за дичью.
Адвокатам иногда есть чему поучиться и у своих процессуальных противников.
Я вспоминаю один из уголовных процессов в США в 1996 году, когда приходилось в качестве проходящего стажировку присутствовать в судебном процессе в Вашингтоне по делу с участием суда присяжных. Слушалось дело по обвинению одного из водителей по фамилии Вашингтон в умышленном убийстве. Народ штата против Вашингтона. Подсудимый улыбался на процессе, сидел рядом с преуспевающим адвокатом. Категорически отрицал свою причастность к совершенному убийству. У государственного обвинителя доказательств вины Вашингтона было очень мало. Но основное доказательство — запись на магнитофонной ленте одной из свидетельниц, где сна взволнованно называет марку автомашины подсудимого, было очень ярким и в прямом смысле звучным. После вроде бы убедительной речи адвоката в защиту Вашингтона, снова взяла слово прокурор. В США в речах на суде последнее слово остается за прокурором. Она не сказала ни слова. Она просто поставила на магнитофон пленку с записью в полицейском участке крика свидетельницы. Через три часа мы узнали вердикт присяжных: виновен — мера наказания от 30 до 60 лет лишения свободы.
Демонстрация. Использование наглядных пособий нехарактерно для российских судов с участием присяжных заседателей. Но уже сейчас, постепенно, думаю под влиянием американских и европейских судов, все более настойчиво стали украшать судебные процессы. Я считаю, что именно украшать, потому что давно известной Одна картинка красноречивее тысячи слов.
Л. обвинялся в нападении на старушку с целью хищения иконы «Сошествие в ад с праздниками и страстями». Обвинение указывало, что разбойное нападение было произведено с использованием баллончика с газом нервно-паралитического воздействия. Л. отрицал этот факт. Анализируя многие предшествующие делу обстоятельства, в том числе и состояние здоровья, адвокат обратил внимание на то, что Л. страдает очень редким заболеванием и ему врачом было выписано лекарство в аэрозольной упаковке. На вопрос адвоката Л. Вспомнил, что действительно во время совершения преступления пользовался подобным лекарством. Адвокат во время допроса показал баллончик старушке, она заявила, что баллончик очень похож. Когда защитник нажал на стержень баллончика, потерпевшая вспомнила, что звук выделения газа тоже похож, тогда адвокат дал понюхать запах лекарства из аэрозольной упаковки, после чего потерпевшая воскликнула: «Да, точно, именно таким был запах из баллончика!».
Тот, кто участвовал в судебных процессах с участием присяжных, наверно замечал, как представитель государственного обвинения в делах, связанных с убийствами, стараются показать фотографии расчлененного тела, видеозаписи места происшествия. Адвокаты всегда возражают против такой демонстрации, но не всегда им это удается.
Однажды, потерпевшая принесла в зал судебных заседаний увеличенный портрет ее погибшего от рук подсудимого сына. Молодого, красивого. В черной рамке с траурной лентой. Мать не говорила ни слова. Просто держала портрет на коленях перед присяжными заседателями. Казалось бы, нет нарушения процесса. Но эмоциональное воздействие явное и очень сильное. Адвокат очевидно принял правильное решение, заявив ходатайство о прекращении демонстрации портрета. Ходатайство было удовлетворено.
Как правило, в российских судах нет классной доски, на которой адвокат мог бы нарисовать схемы или графики. Но я думаю, что лист ватмана и нарисованные на нем необходимые графически изображения не затруднят ни одного адвоката.
Наиболее наглядными, на мой взгляд, являются рисунки орудий преступления) произведенные в масштабе. Например, перочинный нож, которым защищался подсудимый, и разбитая бутылка «розочка» из-под шампанского. Нарисованные ярким фломастером такие рисунки дают очень ясную и контрастную картину случившегося. Автору приходилось разговаривать с присяжными заседателями после процессов, почти все опрошенные говорили, что правильно понять всю картину случившегося помогла нарисованная схема, которую воспроизвел в суде адвокат на листе ватмана.
Увеличенные, сделанные в масштабе схемы места происшествия, наглядно представят трагические события, оттенят позицию подзащитного. Помогают нейтрализовать чересчур активного свидетеля, который заученно повторяет слово в слово изложенное на бумаге следователем показания. А вот когда по просьбе адвоката он пытается показать на схеме расположение действующих лиц, как правило, улетучивается вся уверенность этого свидетеля. Естественно, если он не работает всю жизнь с чертежами и графиками.
Мы с супругом не стали рассматривать предложения всех банков и сразу обратились в «Сбербанк», который предоставляет ипотеку именно под ИЖС. Нам объяснили, что ставка по ипотеке будет ниже, так мы как оба являемся зарплатными клиентами банка. Заявку в банк направляли через строительную компанию «Аркада-С», которая строит нам дом. Как нам объяснили, в «Сбербанке» работает система нескольких одобрений. Сначала приносишь небольшой перечень документов, куда входят справка 2НДФЛ и копия паспорта. Наши доходы, как зарплатных клиентов, полностью прозрачны для банка. Изучив эту информацию, он дал нам первое одобрение.
Дополнительная информация 
Вернуться на предыдущую страницу
